Если бы меня спросили, кто более всего способствует прогрессу садоводства, кто обогащает сады наши новыми породами, культурами, сортами, кто делами своими заставляет нас по-иному взглянуть на мир, подняться над мелочами повседневности и рутины, увидеть вечную красоту природы, я бы, не задумываясь, ответил: та особая категория людей, которых называют одержимыми, идеалистами, иногда фанатиками. Они есть и среди садоводов-профессионалов, и среди садоводов-любителей. Работают такие люди не из-за денег, не из-за похвал и чинов, милостиво и по своему усмотрению даруемых власть предержащими. Пренебрегая собственным уютом и личным благополучием, все силы свои тратят они на то, чтобы (в который раз!) доказать — не хлебом единым жив человек, что смысл жизни не в количестве и качестве съеденной похлебки и не в размере и богатстве палат каменных. Более чем кто-либо такие люди понимают: достижение гармонии в отношениях человека с природой скажется и на взаимоотношениях между людьми, наполнит нашу жизнь неповторимой прелестью.
В нашем неустроенном быту такие люди по меньшей мере неудобны. Их нестандартное поведение и не совсем понятные мотивы действий как-то не вписываются в стереотипы. Особые хлопоты они доставляют власть имущим:
все ходят, просят, добиваются. Ох, так хочется иногда изгнать их, убрать, чтобы не было помех для благодушия, сознания собственной важности и непогрешимости. Но такие люди всегда были, есть и будут. Среди садоводов их, пожалуй, больше всего. Может быть это объясняется тяжелыми условиями их жизни и работы. Во-первых, плоды и ягоды — «третье блюдо», отсюда и отношение к ним невежд, довольно пренебрежительное; во-вторых, чтобы вывести сорт, надо иметь в запасе (в зависимости от культуры) 15—50 лет; в-четвертых, каждая неудача, например, пропажа или гибель дерева, стоит садоводу также многих лет потерянного времени, а время, как известно,— фактор (для садовода, по крайней мере) необратимый.
Обо всех подвижниках-садоводах не расскажешь, хотя очень хотелось бы. Но судьбы и дела, желания и возможности, удачи и разочарования десятков таких садоводов можно увидеть из рассказа об одном из них. Очень уж они схожи, если исключить сугубо конкретные детали.
Жилин Владимир Ильич живет на берегу пока еще полноводной, хотя уже и не очень чистой сибирской реки Томи. В городе Новокузнецке, в микрорайоне Новоильинка. Но встретить его вы можете в Москве и в Красноярске, в Барнауле и в Киеве, в Свердловске и в Симферополе, да и в любом другом уголке страны, где есть что-то интересное по садоводству. Многие садоводы, даже я бы сказал не одно поколение садоводов, знают его. Вполне возможно, что и вы знаете. Ведь садоводы — народ дружный, общительный.
В далеком 1948 году он окончил плодоовощной техникум. С тех пор с завидным энтузиазмом и неиссякаемой активностью старался превратить Новокузнецк в город-сад а родной Кузбасс обогатить растениями, доселе малоизвестными или вовсе неизвестными. По обычным меркам сидеть бы ему на своем садовом участке и вот уже более десяти лет наслаждаться заслуженным отдыхом, выращивая то, что за многие годы уже собрано, испытано, выделено и оказалось достаточно надежным для условий Кузбасса. Но не таков человек Жилин. Не усидит он на месте, если услышит от кого-то или прочтет в газете, журнале, книге о каком-нибудь новом сорте, какой-нибудь новинке. Сборы недолги. Надо срочно увидеть своими глазами, и, если можно, получить и испытать на пригодность в Кузбассе.
Кто «общался» с нашими воздушными, автомобильными и железнодорожными магистралями, тот знает неуютность, мягко говоря, мест бесконечных ожиданий (так называемых вокзалов) и самих средств передвижений. Вот где в полной мере ощущаешь свою незащищенность и беспомощность. А если еще добавить заботы о ночлеге… До чего же удивительно похожи все гостиницы наших крупных и мелких городов. «Мест нет» и хоть умри тут же, никого это не тревожит.
Но ничто не страшит садовода, ступившего на тропу поиска новизны. И вот цель достигнута! После долгих ожиданий, разговоров, хождений по кругу, растения в руках. Иногда это полный рюкзак, иногда — единичные экземпляры, а то и считанные черенки или даже почки. Все бережно упаковывается (не дай бог погибнет в дороге) и в обратный путь. А с вокзала, не заходя домой, к месту посадки.
Хорошо бы, если бы это было постоянным местом, где сам садовод — хозяин. Но такого места нет. Просил как-то Владимир Ильич 12 соток. Но при голосовании ни одна рука не поднялась. Единогласно решили дать лишь 6 соток. Как всем. «Так я же для вас. Мне лично ничего не нужно». Но этого уже никто не слышал — перешли к следующему вопросу. И начались новые мытарства. Где высадить растения? Где их проверить?
Присмотрит полузаброшенную теплицу, уговорит: «Приведу в порядок. Будем размножать растения. И всем польза будет». Пускают. Иногда охотно. Иногда со скрипом. Неимоверными трудами приводит все в порядок, насыщает растениями до отказа. Посмотрит хозяин и подумает: «Нет, в такой теплице мы и сами работать будем. Зачем нам этот ворчун. Вечно недоволен: то полили не так, то нематоду занесли, то растения не туда переставили. Хватит, надо его гнать». И гонят. И растения — живые, родные, ценные, единственные — тоже за ним, на улицу. Так было, когда при цирке работал, а затем то в одной, то в другой ново-ильинских школах теплицы снимал. Вот сейчас институт (или училище), где готовят педагогов,
вроде бы дал согласие уступить теплицу. Только надолго ли?
Да и с открытым грунтом не лучше. То разрешат на какой-то срок использовать клочок земли у школы, то все под бульдозер. А на своих шести сотках что сделаешь? Тем не менее работа идет. С огорчениями, с разочарованиями, но идет.
Сколько было уже привезено растений? Тысячи. А может быть и десятки тысяч. И все требовали ухода, заботы. Обидно было, когда приходилось браковать новичка, но гораздо обиднее, когда пропадал настоящий кандидат на внедрение в практику кузбасских садоводов. Но руки Владимир Ильич не опускал. Еще и еще раз достать и проверить. «Только эксперименту верю,— говорит садовод,— чтобы оценить, надо семь раз проверить».
Любит вспоминать Владимир Ильич встречи с М. А. Лисавенко. Много добрых советов дал академик. Рассказывал о своих разочарованиях, ошибках, предупреждал, где надо поостеречься, а где можно действовать наверняка. Сказал как-то Михаил Афанасьевич: «Смотри, Володя, нельзя работать в одиночку в таком сложном деле. Раздавят тебя. Равнодушием к труду твоему, к делу жизни твоей». Часто потом Владимир Ильич вспоминал эти слова всеми уважаемого академика. Когда оказывался на улице со своими растениями, когда видел, как гибнет питомничек под колесами трактора, приехавшего расчищать участок под что-то другое. Под сарай, например, или под кооперативное кафе.
Дело осложняется тем, что Владимир Ильич, как истинный садовод-любитель, приехав за тридевять земель за двумя-тремя черенками смородины или крыжовника, не мог пройти и мимо интересного декоративного растения. Пригодится для озеленения внутри помещений, для высадки в парк, для оформления двориков, для посадок вдоль улиц. Подошло бы для наших условий, а место найдется. Все должно служить людям. Так постепенно создалась громадная коллекция растений. Десятки, сотни видов. Здесь растения субтропические и тропические, из пустынных районов и с Крайнего Севера. Рядом с бананом — гималайский кедр или редкие по красоте бамбуки из Японии и Китая. Коллекция растет. Где найти место для нее? Где сохранить? Да и не только сохранить, но и показать человеку, приобщить его к миру прекрасных творений природы? И такое место нашлось.
Энергичные, отзывчивые, внешне и внутренне очень симпатичные молодые люди — директор Дворца спорта и его заместитель — дали возможность разместить коллекцию в фойе этого вместительного превосходного здания. Подумали, Дворец посещает масса народа. В перерыве между хоккейными баталиями пусть люди окунутся в совершенно другой мир. И если при этом у кого-то, например, у десятого или даже сотого человека шевельнется сердце при виде необычных растений и если он задумается, что многие из них уже исчезают с лица земли и нашли надежное пристанище лишь в Красной книге, то можно считать, что экспозиция сыграла свою роль.
Однако, место рискованное. Болельщик — человек хороший, но очень эмоциональный и, если любимая команда проигрывает, то нередко страдают бедные растения. К сожалению, ни бежать, ни спрятаться, ни тем более дать отпор они не могут. Открытые и беззащитные, в тазике или ведре с землей стоят они на полу там, где их поставили. Ужасная судьба постигла однажды целую колонию агав. Исключительно красивые, гордые оказались безнадежно поврежденными. Горько, что это случилось, и очень тревожно, что завтра сия чаша не минует другие растения, сегодня уцелевшие.
Сокрушается Владимир Ильич: «Я же не торгую, не обогащаюсь, ничего не прячу, все безвозмездно и с радостью отдаю людям. Берите, пользуйтесь. За что же так жестоко растаптывать красоту, неповторимые творения природы?» Называя такие акции «проявлением вандализма», садовод не обижается. Он считает, что человек — по своей природе добрый. Посмотрите на детей. Какие они честные, чуткие, отзывчивые, любознательные. Отсутствие мыслей и ожесточение сердца приходят позже.
Спросил я у Владимира Ильича, откуда такая страсть к собиранию растений. Оттого, говорит, что очень уж бедное у нас озеленение. Хорошо дерево-тополь, много у него преимуществ перед другими породами, но нельзя же на нем замыкаться. Парк Топольники — почти сплошные тополя* На улицах, в скверах, если что-то и растет, то те же тополя. А сколько есть других прекрасных растений. Мечтает Владимир Ильич, например, о каштанах. «Не сомневаюсь, будут они у нас со временем, и другие красивые растения будут. А внутри как оформлены здания? Вершина фантазии — пальма. Места сколько ей требуется! До 6 м2. Да и скучно одно и то же дерево на многие годы». И начинается поэма о будущем.
В городском обществе охраны природы две очень симпатичные женщины. «Мы,— говорят,— с уважением и сочувствием относимся к Владимиру Ильичу. И человек он прекрасный, и специалист знающий, но что может наша маломощная и очень бедная организация?» Скромничают. Они многое могут. Удалось же им организовать мощный коллектив добровольных помощников, принимающих близко к сердцу дела охраны природы. В течение примерно часа беседовали мы, но на секунду не оставались с глазу на глаз. Народ, народ, народ. Парни и девушки забегали на минутку решить оперативные вопросы и вновь за работу.
Вспомните слова академика М. А. Лисавенко: «Нельзя, Володя, в одиночку приниматься за большое дело». Теперь Владимир Ильич не одинок, но все еще мало защищен. А почему? Почему только общество охраны природы? Где Горсовет? Ведь при нем в таком неблагополучном в экологическом смысле городе, как Новокузнецк, должна быть мощная экологическая комиссия. Видимо, она есть. Почему бы ни объединиться всем этим силам, почему ни привлечь высококвалифицированного садовода в качестве консультанта? Почему бы ни организовать постоянно действующую выставку «Растения и мы», например? Почему бы, наконец, в городской газете, где целую полосу занимают объявления о днях рождения и об обмене старых вещей, ни отвести уголок для садоводов? Много при желании можно сделать. И дела эти сторицей окупятся.
Не должна быть в стороне и школа. Ведь это ее главное дело — научить людей, вступающих в жизнь, не разорять, а украшать землю. Не гнать из теплицы или с участка Жилина, а бороться надо за то, чтобы он «хоть редко, хоть в неделю раз» приходил к ним на встречу с детьми, чтобы водил детей в теплицы, на выставку растений и рассказывал об их удивительных свойствах и возможном использовании. А говорить об этом Владимир Ильич умеет, не сомневайтесь.
Уже поздно вечером, когда в потемках не видно стало растений, зашли мы на минутку к садоводу домой. И вот здесь я увидел, что никакой корысти от своего титанического труда он не имеет. Вспомнилось: «Я же для вас». Книги, журналы, посылки, свертки, семена, горшки, удобрения. Складское помещение какое-то да и только. Чуть свободнее в комнате мамы да на кухне можно осторожненько пройти мимо разложенных на полу семян. А из собственных вещей — только самое необходимое. Ни диванов, ни сервантов, ни мягких кресел. И сверху с потолка на все это смотрит голенькая электрическая лампочка на проводе. Казалось бы, возьми из коллекции лишь маленькую часть и продай по госцене, вот тебе и довольство. Но не такой человек-садовод Владимир Ильич — «Я же для вас!»
Если придет он к вам когда-нибудь за новым сортом, без колебаний дайте ему. В хорошие руки, к доброму человеку попадет материал. Только не надо отговорок, езжай, мол, с миром — вышлем, обязательно вышлем. Он верит, а потом сокрушается: «Наверное, за делами забыли. «Нет, не забыли. По черствости из головы выкинули заведомо пустые слова произнесенные, чтобы отвязаться. А он ведь еще раз приедет: ему надо этот сорт испытать и при удаче передать землякам. Да и в теплицу не бойтесь пускать, и на участок. Общение с таким человеком обернется только громадной пользой. Главное, что он даже умудренным людям может показать природу, растение с самой неожиданной стороны. Он научит добру, а этого нам сегодня так не хватает!